30 июня руководитель постоянного комитета Ил Тумэна по госстроительству и законодательству был избран председателем парламента Якутии. Депутаты безусловно поддержали его кандидатуру тайным голосованием. Несколько дней журналисты «Якутска вечернего» пробивались на аудиенцию, и в среду Алексей Еремеев нашел для окно в плотном графике ходоков.
Вести14 выбрали самое интересное из этого интервью.
О предстоящем выдвижении на место спикера Ил Тумэна
— Чего скрывать, разговоры были раньше. Но определенная ясность наступила к лету 2021 года. Решение было подготовленным, после чего мою кандидатуру выдвинула «Единая Россия». Что касается Петра Васильевича (Гоголев подал в отставку с должности спикера 17 июня – прим.ред.), то сначала он сам принял решение об отставке, а потом уже была запущена процедура.
Депутаты внесли менее половины законопроектов
— Люди, которые не знают кухню парламентской работы, часто критикуют нас за то, что, в основном, инициативы поступают от главы республики и правительства. Если посмотреть мировую практику и, в целом, Россию, то так везде и есть. Исполнительная власть – это правоприменители, она отслеживает ситуацию, у нее огромный аппарат. Когда правовое поле в принципе состоялось, то совершенствование законов, внесение соответствующих изменений – это, конечно же, прерогатива органов исполнительной власти.
О Председателе Комитета по местному самоуправлению
— Председатель Комитета по местному самоуправлению Василий Александрович Местников скончался в конце октября 2020 года. У нас шли консультации. Но, во-первых, помешала пандемия – пленарные заседания проходили в режиме ВКС. А, во-вторых, долгое время не могли снять полномочия уже с покойного председателя. У нас в парламенте есть определенные неписаные традиции, когда не снимаем полномочия до 40 дней со дня смерти, мы стараемся их придерживаться.
Должность председателя комитета по МСУ очень ответственная. Ил Тумэн – это орган государственной власти субъекта. А представительные органы муниципальных образований находятся в совершенно другом уровне и виде власти, не подчиняются нам по вертикали. Покойный Василий Александрович провел большую работу по координации действий, впервые провел съезд депутатов представительных органов, был создан Совет законодателей, куда входят все председатели представительных органов МСУ.
Но итога этой работы, чтобы от них поступали законодательные инициативы, повторю, к сожалению, мы не видим. Когда приезжаем в улусы и районы, нас часто критикуют, что не учитываем их интересы. Почему тогда не вносят хотя бы предложения по поправкам в проект бюджета республики? Так что, на этот комитет и будущего председателя у меня большие надежды.
О монополии Единой России в Ил Тумэне
— Это философский вопрос. Отношусь к монополии партии и хорошо, и плохо. Когда нужно принимать решение, иметь в парламенте большинство хорошо. Но в каких-то моментах, чтобы это решение было качественным, конечно, плохо. Считаю, что любая конструктивная позиция, предлагающая хорошие идеи, всегда идет на пользу.
Пока не изменится федеральное законодательство, не приходится говорить о каком-то квотировании мест для партий в нашем парламенте. В ФЗ-184 даны основные критерии: партийная составляющая в заксобраниях должна быть не менее 25%, у нас 50% Госсобрания формируется за счет политических партий. А кто проходит, конечно же, решают избиратели. В 2018 году «Единая Россия» получила большинство, что будет в 2023-м, неизвестно. Добавлю: как показывает мировая практика, никакого квотирования мест не должно быть в принципе, потому что это ущемляет конституционные права избирателей.
О реформировании республиканского парламента
— У нас однозначная позиция: то, что имеем сегодня по одномандатным округам, нужно сохранить. Если будем уменьшать количество избирательных округов, то поломается и то зыбкое представительство, что имеется сегодня. В Арктике придется объединять в один округ восемь-десять улусов. У нас была конституционная инициатива группы депутатов: если можем сокращать депутатов, то только (!) за счет партийной составляющей. Тогда и возникла цифра 48 (сейчас в Ил Тумэне 70 депутатов – прим.ред.). 35 одномандатных округов сохраняем, стоял и стою на этой позиции, а остальное –депутаты от партий.
О госдолге Якутии и Татарстана
— Мы ведь все люди умные, ну, или, по крайней мере, считаем себя такими. Республика Татарстан находится в центре Российской Федерации, в 800 км от Москвы. Со времен Советского Союза является промышленным центром, там сложилась мощная инфраструктура. Население в Татарстане порядка 4 миллионов человек. У нас же около миллиона, нет транспортной составляющей и той промышленной перерабатывающей базы, что сложилась в Татарстане. Бюджеты наши сопоставимы, но территория Республики Саха значительно больше, климат суровее – отсюда и дополнительные расходы.
У них не все так хорошо, как говорят. Руководство нашей республики часто критикуют за якобы зашкаливающие размеры государственного долга, но он всегда был регулируемым, являлся одним из самых низких среди субъектов Российской Федерации. А в Татарстане цифры действительно зашкаливающие, они давно перешли требования Бюджетного кодекса. Но почему-то Минфин Российской Федерации закрывает глаза.
У нас нет времени на политические разборки и междоусобицу
— Я не раз был в Татарстане. У меня был разговор с первым президентом республики Минтимером Шариповичем Шаймиевым. Вы меня сейчас спрашивали про монополию партии, а в Татарстане практически вообще нет оппозиции. Они не знают, что такое «Справедливая Россия», несколько представителей ЛДПР и КПРФ на 110 человек депутатского корпуса, все остальные – единороссы. У них нет и выборов муниципального уровня, начиная от мэра Казани до сельских поселений.
Я у Минтимера Шариповича и своих коллег спрашивал: почему у вас такая политическая система? У нас в Республике Саха сделан упор на демократические институты: вполне открыто можно критиковать власть вплоть до первого лица, определенная сложившаяся оппозиция, которая из года в год имеет вес на уровне 30% электората. У нас всегда звучат альтернативные мнения. А там президент сказал – всё четко, обсуждения нет. Хорошо это или плохо? Для сегодняшнего дня, управляемости это, наверное, хорошо, а в будущем какое поколение мы получим? Будет ли оно раскованное, свободно излагающее свои мысли?
Знаете, что мне ответили? «Вы саха и мы, татары, — восточные народы. А когда восточный народ ссорится, очень сложно мирится. И мы посчитали, что ссориться не нужно. У нас нет времени на политические разборки и междоусобицу, мы должны строить успешный Татарстан». Над этим до сих пор думаю, накладываю эти мысли на нашу республику… Однозначный ответ найти очень сложно.
Да, выборы – это демократия. Но чего скрывать, у нас как порою в наслегах бывает? У кого родни больше, тот и становится главой. И неважно, соответствуют ли его опыт, образование и компетенции. А когда свой становится главой, родня получает дивиденды. Проигравшая родня не радуется успехам своего наслега, подсчитывает провалы главы и дожидается следующих выборов, чтобы повернуть все вспять. Это, конечно, плохо. С другой стороны, выборы дают шанс людям, открыто выражающим свою точку зрения – это будущее республики. Нам всем нужно искать ответ на эти вопросы.
О промышленных районах Якутии
— По сравнению с тем, что было в 80-е годы, коммуникаций с промышленными районами и их представления, что они живут в Якутии, гораздо больше. У меня были однокурсники и друзья из Ленска, Мирного, не представлявшие, что такое Якутск и культура народа саха. Проблема есть и сейчас, но уже в гораздо меньшей степени. Нам нужно сплачивать республику. Граждане, живущие в промышленных районах, должны чувствовать себя якутянами. Это чувство должно прививаться в том числе органами государственной власти и всем обществом, включая тех, кто живет здесь в Якутске.
О суверенитете Якутии
— (вздохнул) Когда я на передаче в НВК сказал, что у нас нет суверенитета, многие стали ко мне критически относиться. Но с точки зрения права, суверенитет – синоним слова «независимость». О какой независимости может идти речь в рамках единого государства? Так что мы должны относиться к этому вопросу достаточно философски.
Суверенитет, когда его принимали в 1990 году, практически был политической декларацией. Как бы мы к этому не относились, но, по Конституции России, республики являются государственными образованиями со всеми вытекающими последствиями. Это определенные атрибуты органов государственной власти и, что очень немаловажно, статус второго государственного языка. Мы перестали на это обращать внимания, потому что воспринимаем как само собой разумеющееся.
На самом деле, из-за этого иногда войны начинаются. В новейшей истории в Донбассе когда ситуация обострилась? После того, как Верховная Рада приняла закон, лишивший русский язык даже не государственного статуса, а регионального. А статус второго государственного языка в Российской Федерации имеют только национальные республики – у нас язык народа саха.
Как мы это реализуем на практике, уже другой вопрос. Даже в советские годы на уровне сельских поселений и районов делопроизводство велось на якутском языке, сейчас мы это полностью утеряли. В Татарстане, который мы с вами вспоминали, проекты законов вносятся на двух языках, а у нас только на русском. Лишь потом делаем перевод принятых законов на якутский язык. Проблема и с нехваткой мест в дошкольных и образовательных учреждениях с якутским языком…
Ну, а конкретно по 100-летию Республики… Любая нация хочет быть самостоятельной, но одного желания мало. Мы прекрасно понимаем, что, если не будем находиться в составе Российской Федерации, просто потеряем свою идентичность. Об этом впервые сказал еще Кулаковский: если Россия нас не защитит, и мы не будем находиться в составе большого могучего государства, то якутский народ потеряет свое будущее.