Говорят, время лечит, но это неправда. Оно лишь немного притупляет чувства, заставляя вновь и вновь возвращаться к тому, каким он был, с самого начала жизни: от крохотных пальчиков, первого слова «мама!», до самых последних дней, врезающихся в память до мелочей. Из ночи в ночь мать по крупицам будет перебирать в памяти каждое слово, каждое движение души своего ребенка: как однажды ночью он заботливо подоткнул одеяло, как улыбнулся, уходя утром на учебу, как ужинали вместе, и что он при этом говорил… И тот страшный день, перечеркнувший всю жизнь…
Ничего не предвещало беды
Ваня был отрадой мамы. Закончил школу №33, затем успешно отучился в лицее №11, позже в филиале Байкальского университета на факультете экономики, получив диплом, отслужил в армии. Работал водителем и одновременно бухгалтером-ревизором.
28 апреля 2013 года день в семье Якушевых начался как обычно. Придя с работы и поужинав, сын сказал, что ему нужно сходить к ребятам на улицу Кржижановского, заверив мать, что скоро придет. В доме, куда собрался Иван, Якушевы жили раньше, пока не переехали в другой район города.
Сын задерживался, и Людмила Ивановна несколько раз звонила ему. Последний раз она услышала голос сына около 23 часов.
Голос у него был обычный, спокойный, без признаков опьянения.
— Все нормально, ма! – сказал сын, — вот, домой собираюсь. Сейчас приду!
Но он не пришел. Телефон был отключен. Всю ночь мама не сомкнула глаз, а утром, заподозрив недоброе, подала заявление в полицию. Вскоре позвонил участковый, сказав, что Иван, якобы, находится на даче, и пьет в связи с праздниками. Мать знала, что это не может быть правдой. Сын, всегда ласковый и внимательный, не мог бы оставить ее на несколько дней в неведении, к тому же он не злоупотреблял алкоголем.
Горе матери
Медленно и мучительно тянулся день за днем. В полиции разводили руками, и женщина начала искать своего ребенка сама, как могла, как умела, и как подсказывало ей сердце. Расклеила в городе множество объявлений с фотографиями сына, может, кто видел, знает, подскажет…
4 мая позвонил мужчина, сообщив, что около двух часов ночи у дома по улице Кржижановского из окна своей квартиры видел, как двое грузили в багажник черной иномарки нечто, завернутое в одеяло, по очертаниям напоминающее тело.
Ноги сами понесли ее туда. Она кружила вокруг, пытаясь зацепиться за что-нибудь, что пролило бы свет на то, почему Вани нет. Вот здесь прошли его детство и юность, вот здесь он играл, а вот выехала черная иномарка, в которой сидели те, с кем Ваня рос – Женя Стрелов и Саша Кохан. От внимательных глаз матери не ускользнуло то, что мужчины отвернулись, сделав вид, что не увидели бывшую соседку.
Женщина сама начала вести расследование, шаг за шагом восстанавливая последние часы жизни своего сына и его страшную смерть.
Тело Вани на полигоне «Патриот», что на Очиченко, случайно обнаружил человек, приехавший разгружать песок. Смерть и время так изуродовало черты, что мужчина даже не смог определить возраст. Возле трупа вился рой мух…
9 мая 2013 года, на одиннадцатые сутки после исчезновения, Людмиле Ивановне позвонил следователь, сообщив скорбное известие.
Судмедэксперт засвидетельствовал, что смерть наступила от падения с высоты, о чем говорили множественные переломы и повреждения органов. Определить, какие травмы были получены прижизненно, а какие образовались от падения, спустя столько времени оказалось сложно, но некоторые кровоподтеки и ссадины, констатировал эксперт, были образованы при жизни.
После падения с четвертого этажа, из квартиры Кохан, Иван был жив, предположительно еще часа два.
В его крови был обнаружен алкоголь, соответствующий легкой степени опьянения, наркотических веществ не обнаружено.
Было проведено две экспертизы, одна из которых — в авторитетном питерском институте, что исключает всякие сомнения в ее подлинности.
К чему привела встреча с бывшими друзьями
Что же произошло в квартире № 13 по улице Кржижановского, где так нелепо оборвалась жизнь молодого парня?
Александр Кохан, Евгений Стрелов и Иван Якушев практически выросли в одном дворе; Стрелов был к тому же однокурсником Ивану по лицею, но оба они не входили в круг его близких друзей.
Как показал Стрелов, в обед он поехал кататься со своим знакомым из Кызыл-Сыра Кудрявцевым, чтобы показать ему город. Ближе к вечеру решили купить «спайс», для чего закинули деньги через терминал в магазине «Компо», что на Кржижановского и, прихватив зелье, пришли в гости к Кохан.
Однако сам Кохан не отрицает того, что также ездил в компании. При этом он, якобы, не имеет ни малейшего представления, о том, что покупали друзья через терминал, он был просто водителем. При этом Кохан не преминул упомянуть о том, что к ним подходил Якушев с вопросом, есть ли у них «травка». Кохан ответил отрицательно, Якушев ушел по своим делам, а компания поехала к нему домой, якобы, смотреть телевизор. Однако распечатка телефонов показала, что в это время Стрелов несколько раз звонил Кохан. Зачем, спрашивается, звонить, если они находятся в одной машине? Приятели так и не пролили свет на данный вопрос, а следствие не придало этому значения.
Часов в 11 вечера пришел Иван, который, по утверждению Кохан, был пьян. Якушев наступил в лужу и замочил ноги, забежал, чтобы просушить ботинки. Все начали курить «травку» (Иван, со слов, курил свою). После двух затяжек Ивану стало плохо, остальным вроде бы как тоже «заплохело» и все разбрелись по лежачим местам. Проснувшись ночью, как утверждает Кохан, он обнаружил Якушева на балконе мертвым.
Несмотря на то, что Кохан живописал «явные признаки смерти», мол, и пульс щупали и лезвием ножа дыханием проверяли, и трупные пятна пошли, это не могло быть правдой, поскольку Якушев был жив какое-то время еще и после падения.
Не раз приходилось слышать о том, что наркотическое средство «спайс» у живого лица не выявляется в крови, но его можно обнаружить при более углубленном исследовании (а оно было проведено!) Экспертиза показала, что у Якушева не было признаков патологического состояния, которые могли привести к утрате сознания, то есть, до того, как он упал, он был в сознании. Это дает основания полагать, что Стрелов и Кохан лукавят.
Избили ли они Якушева, и, сбросив с четвертого этажа, решили добить наверняка, либо действительно испугались последствий курения «травки» и решили таким образом замести следы? Вряд ли сейчас это можно узнать с определенностью. В любом случае они стали подельниками, совершив убийство.
Вот как трактует то, что было дальше, следствие:
«Евгений Стрелов… из внезапно возникших личных неприязненных отношений нанес Ивану несколько ударов…
Затем у Стрелова возник умысел на убийство Якушева, во исполнение которого он… схватил Якушева за подмышки, потащил его в спальную комнату, окно которой находится в торцевой части дома, затем, подтащив к окну… посадил его на подоконник, осознавая, что квартира находится на четвертом этаже и при падении из окна наступит смерть Якушева, умышленно, с целью причинения смерти, скинул его из окна вниз головой… что повлекло за собой через непродолжительное время смерть Якушева». (Из обвинительного заключения).
У Стрелова на момент преступления был условный срок, и ему, очевидно, очень не хотелось мотать реальный на зоне.
Кохан служил в пограничных войсках ФСБ, правда, был уволен по отрицательным мотивам. «Данные обещания не выполняет, склонен к обману…» записано в его деловой характеристике. Александр заботился о карьере, проходил проверку на несение службы в МЧС, далее собирался связать свою жизнь с правоохранительными органами. По утверждению матери Ивана, именно он, серый кардинал, оставшийся в тени, более причастен к убийству ее сына.
Так ли «внезапно» у Стрелова возникли к Якушеву «неприязненные отношения»? Известно, что мальчишки дружили вместе в детстве, но, когда подросли, перестали тянуться друг к другу. Иван появлялся на Кржижановского из-за других парней, в круг которых не входили ни Кохан, ни Стрелов. Почему Иван в тот вечер пришел туда, где встретил свою смерть, следствие не старалось выяснить.
Невольный свидетель
Подельники не учли того, что за ними наблюдал невольный свидетель. Младший брат Николай Кохан проснулся ночью от криков и шума: «Шум был похож на драку, какая-то потасовка» (Из протокола допроса свидетеля Н. Кохан). По словам Николая, когда он вышел из комнаты, Якушев лежал на полу возле балкона и откашливался. Затем Евгений потащил Ивана в спальню, а Александр побежал вниз, чтобы посмотреть, нет ли свидетелей и «принять» тело.
Коля, инвалид, в силу слабых умственных способностей, не особенно задумываясь, просто незатейливо отражал то, что было. Семья Кохан препятствовала тому, чтобы Николай был допрошен в суде, утверждая, что он не умеет даже читать и писать, а потому не может отвечать и нести ответственность за свои слова и поступки. Но Николай Кохан был адаптирован к жизни, работал, не был признан судом невменяемым, а на следствии свободно излагал свои мысли на бумаге. Едва зайдя в зал судебного заседания, он забубнил: «Я ничего не скажу, я ничего не скажу!»
— А почему вы не будете ничего говорить? – участливо спросил судья, и Николай ответил:
— Потому что мне Саша запретил…
— А что он вам запретил?
— Говорить, что я видел, — и Николай простодушно рассказал, что был очевидцем преступления.
Без комментариев.
Ивана хоронили в закрытом гробу…
…Тело упало на трубу теплотрассы прямо на задвижку. Удар от падения был настолько сильным, что теплотрассу прорвало. Поняв, что вскоре начнутся ремонтные работы и рабочие обнаружат труп, подельники, согласно протоколу допроса, оттащили под дом, договорившись, что следующей ночью увезут труп куда-нибудь подальше.
Как стемнело, Кохан сложил в пакет вещи Якушева – кепку, куртку и ботинки, не забыв прихватить покрывало и спустился вниз, где его уже поджидал на своей машине Стрелов. Они завернули тело своего бывшего товарища по играм во дворе в покрывало. Окоченевшее тело не сгибалось, пришлось приложить усилия, чтобы согнуть его в коленях и загрузить в багажник. Пакет с вещами Якушева выкинули где-то по дороге, а труп, как утверждают Кохан и Стрелов, они положили на обочине дороги, рядом с кучей песка, где его и обнаружили.
Однако это вряд ли может соответствовать истине, поскольку в этом случае тело было бы найдено сразу на следующий день. Мало того, мать Ивана несколько раз проезжала это место; очевидно, материнское сердце-вещун тянуло ее туда, где спустя несколько дней обнаружат тело ее сына. К тому же человек, обнаруживший страшную находку, сыпал песок уже несколько дней, и ранее тело не находил. Где было тело Якушева страшные для матери 10 дней, могут знать только сами Кохан и Стрелов. Следствие данный факт не расследовало.
Ваню хоронили в закрытом гробу. Безутешная мать так и не увидела, что стало с ее ребенком, судьба, руками преступников отказала ей в последней милости – в прощальном материнском поцелуе.
У следствия было мало вопросов
Фигуранты дела меняли показания, менялись следователи, следствие затягивалось. Кохан был искусно выведен из-под удара. Стрелов, который вначале всегда говорил: «мы», имея в виду себя и Кохан, стал говорить «я», взяв вину на себя.
Кохан, юрист, с высшим образованием налегал на то, что не считает Стрелова убийцей, поскольку Якушев, якобы уже был мертв, и Евгений «просто» выкинул тело из окна, цинично заявив: «Ну и что? Ивану же уже было все равно!» Не считал он преступлением и то, что помог подельнику в сокрытии тела. Полиграф (детектор лжи) подтвердил, что прежде, чем выбросить Якушева в окно, Стрелов бил его. В отношении Кохан подобный вопрос не ставился.
Сначала уголовное дело в отношении Кохан было возбуждено, затем его статус плавно поменялся. Он стал свидетелем, якобы, деятельно раскаявшись. Подобная практика, когда подельник активно содействует в раскрытии преступления, и его, как бы в награду, следствие выводит за рамки, к сожалению, не нова. Однако ни о каком раскаянии речи быть не могло, и Александр Кохан замечательно это демонстрировал как во время следствия, так и в суде.
Еще один фигурант уголовного дела, Кудрявцев, «курнув», якобы, рано уснул, уехал еще до того, как молодчики расправились с Иваном и ничего о происшествии не мог знать. Мол, проснулся ночью, потому что замерз, все спали. Якушев спал на балконе, вокруг его головы были рвотные массы. Толкнул, мол, его ногой, чтобы он убрал за собой, в ответ тот только что-то промычал. Затем он сел рядом с лежащим Иваном на стульчик и снова уснул, а когда проснулся, Якушева уже не было. Друзья ответили ему, что Иван ушел домой. Все вроде бы гладко и складно. Но мне, к примеру, не дает покоя мысль: почему от шума проснулся даже Николай в соседней комнате, а Кудрявцев безмятежно спал даже тогда, когда приятели тащили за подмышки бесчувственного Ивана. Узкий балкон не позволил бы им так просто разминуться с преградой, в виде заснувшего на стульчике гостя, и для этого они должны были его разбудить. Но следствие на этом не заострило внимание. Ну, к чему «лишние» фигуранты и прочая волокита?
Сила общественного мнения
На заявление следователя о том, что особых доказательств вины Стрелова или Кохан они не могут найти, а потому деяние следует переквалифицировать со ст. 105 УК РФ (убийство) на ст. 109 (причинение смерти по неосторожности), Людмила Якушева с адвокатом Николаем Зубовым 4 марта 2014 года организовали пикет.
Горе объединило людей, и они вышли на площадь. Каждый держал плакат, где говорилось о безвременно погибшем сыне, брате, родственнике, о волоките со стороны следствия, замалчивании фактов, подтасовке материалов, о халатном отношении к своим обязанностям. Люди стояли как молчаливый укор формальному следствию, своим присутствием поставив оценку действиям (а часто бездействию) сотрудникам Следственного Комитета.
В социальных сетях, в одном из форумов, где обсуждали митинг, зарегистрированный под своей фамилией, «раскаявшийся» Кохан, принесший Людмиле Якушевой столько горя, назвал ее «ополоумевшей мамашей». Без комментариев.
После пикета уголовное дело в отношении Стрелова было закончено в считанные дни и передано в суд. Кохан предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ст. 316 УК РФ (укрывательство преступления).
Приговором Якутского городского суда РС(Я) от 21.07.2014 года Е.С. Стрелов признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 105 УК РФ – убийство (умышленное причинение смерти другому человеку), и осужден к 15 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. Приговор вступил в законную силу.
Настигнет ли Кохан законное возмездие?
Будет ли осужден Кохан? Об этом мы узнаем по окончании судебного процесса, но у безутешной матери нет сомнения в том, что Александр Кохан так же, в равной степени виновен в смерти ее сына, как и Евгений Стрелов.
На вопрос государственного обвинителя – не мучило ли их после совершения преступления то, что по всем христианским и общечеловеческим обычаям, тело должно быть в кратчайшие сроки предано земле? — Кохан с раздражением ответил: «Ну, погребли же его, в конце концов!»
«Никогда» — страшное слово… Его необратимость камнем легла на сердце матери…
Ни тени раскаяния, ни элементарной жалости, или уважения к материнскому горю молодчики не обнаружили. Они дерзко вели себя в судебных заседаниях и, казалось, были раздражены и обеспокоены только негативным поворотом в своей собственной судьбе, позволяя себе цинично и зло высказываться о том, кого больше нет по их вине.